Из книги "Шаббат. История, философия, литература"
"Амана" - институт публикаций по вопросам иудаизма для репатриантов
Ш.Бен-Цион
ИЗ РАССКАЗОВ О ВИЛЕНСКОМ ГАОНЕ
Благочестивый гаон рабби Элиягу из Вильны - благословенна память о нем! -с юных лет посвятил себя изучению Торы (рассказывают, что уже шестилетним ребенком он выказывал понимание многих тонкостей, недоступных подчас и взрослому) и еще в молодости стал вести затворническую жизнь: удовлетворялся в еде самым малым, очень мало спал, решительно отказался от всяких удовольствий. Все свое время он отдавал Учению, сидя в синагоге с утра до вечера, закутанный в талит и увенчанный тфилин. Также и ночь он обращал в день, проводя за священными книгами почти целые сутки, вновь и вновь вчитываясь в мудрые слова Торы, вникая в глубины Премудрости и исследуя тайны ее. Крупнейшие ученые и мудрецы во Израиле стремились быть поближе к этому "мудрейшему из мудрых" и приходили к его порогу как ученики, чтобы ловить из уст его слово Божье. Сам же он держался очень скромно, довольствовался совсем немногим и вел в своем убогом углу более чем скромный образ жизни.
И рассказывают о нем такую историю.
Будучи еще совсем молодым, но уже достаточно известным во Израиле человеком, принял на себя благочестивый гаон страдания изгнанника. И несколько лет он скитался по городам и весям, скрывая имя свое, дабы многочисленные его почитатели и доброжелатели не отвлекали его от изучения Торы и глубоких размышлений.
Однажды - было это во время оно - пришел он в четверг вечером в маленькое местечко и решил провести там субботу. Спросил у первого встречного, где находится синагога, зашел туда и занимался всю ночь напролет. Назавтра, после утренней молитвы, когда все разошлись по домам, отворилась дверь, и вошла старушка. На краешке стола, за которым сидел незрячий старик в талите и тфилин, пробывший всю ночь в синагоге, она расстелила салфетку и поставила перед ним еду. Старик спросил:
- Взгляни, пожалуйста, кто здесь еще? Всю ночь слышал я тихий голос человека, который занимался. Он незнаком мне, видно, это путник, человек ученый и богобоязненный.
- Он здесь, - ответила старушка, - сидит в углу над книгами. Выглядит он достойно, а на лице его печать чистоты и святости.
- Пригласи его позавтракать со мною! Старушка подошла к гаону и сказала:
- Рабби, мой муж - да продлятся годы его! - просит вас оказать ему честь и позавтракать с ним.
Гаон сперва отказался, опасаясь урвать от трапезы, явно недостаточной даже для самого хозяина. Однако старик тоже стал его упрашивать, говоря:
- Поверьте мне, уважаемый, что у нас, слава Богу, достаточно, чтобы самим прокормиться, и еще другим остается.
- С чего же вы живете? - спросил гаон.
- Моя старая - дай ей Бог здоровья - каждый день ходит на мельницу и берет там ничейную муку, - ответил слепой.
- То есть, как?
- С разрешения мельника она собирает то, что остается на стенках, а потом само падает. С этого питаемся и мы, и те бедняки, что ежедневно приходят к нашему столу.
Гаон тотчас встал, они совершили омовение рук и сели за стол. Отведали хлеба, испеченного из отходов, затем съели по тарелке затирухи из муки с водой, прочитали застольную молитву и вернулись к своим занятиям.
Незадолго до предвечерней молитвы старик подошел к гаону и сказал:
- Рабби, пожалуйста, окажите нам честь быть с нами и есть за нашим столом в святую субботу.
- Благодарю вас за честь, - ответил гаон, - но ведь не оскудел Израиль гостеприимными людьми, и наверняка пригласит меня кто-либо. Зачем же вам урезать свою субботнюю трапезу ради меня?
- Что вы говорите? - отшатнулся старик. - Да моя старая, дай ей Бог здоровья, готовит на субботу как какая-нибудь богачка: хватает и нам, и дорогим гостям нашим.
- С чего же? - спросил гаон.
- А она по пятницам идет туда, где режут кур, и помогает хозяйкам ощипывать их. Те платят ей за это: кто дает голову, кто ножку, и так собирается у нас на субботу вдоволь мяса.
Гаон сразу же согласился.
После молитвы "Встреча субботы" гаон вместе со стариком отправился к нему домой. Вошли. В бедном жилище свет субботних свечей, на столе двенадцать малюсеньких хал, а в центре стола - бокал и маленькая бутылочка с красным вином. На всем печать чистоты и порядка. Один за другим входили гости-бедняки, знатоки Торы, приветствуя хозяев возгласом: "Доброй субботы". Хозяйка, одетая в белое, отвечает им, доброжелательно улыбаясь. Потом все вместе поют вечерний субботний гимн.
Мир вам, ангелы служения,
Ангелы Всевышнего,
Царя над всеми царями,
Святого - да благословится имя Его!Хором освятили все вместе единственный бокал. Помыли руки, а уж для благословения на хлеб у каждого были свои две крохотные булочки. И началась трапеза, прерываемая пением гимнов, полных священных чувств и возгласов благодарности.
Слепой старик сидит во главе стола, и на лице его, обрамленном сединами, - торжество и удовлетворение. Добрая хозяйка с радостью прислуживает на этой трапезе ученых и благочестивых, и все веселятся и вкушают от яств, как на царском пиру.
Веселье царило в убогом жилище в течение всей субботы. Мелодии песнопений, звуки веселья и ученые речи сменяли друг друга, и все ощущали, что дух Божий реет над ними, и наслаждение их подобно наслаждению праведников в мире грядущем.
И много лет спустя говорил гаон: "Там, в этом домике, у этих стариков, я научился умению довольствоваться малым".
