С Б-жьей помощью 

СОВЕТ ГАМАНА

Все только и говорили, что о пире у царя, о великом почете, который Ахашверош оказал знатным гостям. Многие жители столицы Шушан считали, что правильно поступил их владыка, пригласив царей и вельмож из всех подвластных ему стран: в случае войны те придут ему на помощь, не один не посмеет уклониться. Но были и такие, кто считал, что следовало сначала устроить пир для жителей столицы, — ведь прежде всего на них Ахашверош всегда мог рассчитывать в трудную минуту.

Признав их правоту, министр Ахашвероша Гаман посоветовал царю устроить еще один пир — для всех, живущих в Шушане, от мала до велика, показать им богатство и великолепие их правителя.

Но не только о пользе царя думал Гаман, была у него и другая цель. Всю жизнь он ненавидел евреев, завидовал им и мечтал их уничтожить. При любой возможности чернил этот злодей своих врагов перед Ахашверошем.

— Разве ты не знаешь евреев? — сказал он как-то царю. — Это опасный народ. Хоть и рассеяны они по всему миру, но верны своей религии, отказываются служить богам других народов. Хорошо бы нам избавиться от них!

Но Ахашверош опасался причинять зло евреям и ответил Гаману:

— Не стану преследовать народ Израиля. Я боюсь их Б-га, ведь Он может наказать меня так же, как наказал фараона, царя Египта.

— Тебе ничто не угрожает! — успокоил его Гаман. — Б-г евреев защищает их только тогда, когда они соблюдают Его заповеди. Если ты пригласишь их на пир и напоишь вином, они в опьянении забудут своего Б-га. Он разгневается на них и не помешает тебе их уничтожить.

Понравился Ахашверошу совет коварного Гамана, и он разослал гонцов во все подвластные ему страны — пригласить тамошних евреев на пир, который готовился для жителей столицы Шушан.

Сто восемьдесят дней веселились подданные Ахашвероша, среди которых было много евреев, в царском саду. Как прекрасен был этот сад! Плодовые и декоративные деревья сотен пород опьяняли своим ароматом. Кроны их причудливо переплетались; под их сенью, как под огромной зеленой хупой[1], были накрыты ломившиеся от яств столы. Дорожки сада были выложены плитами дорогого гранита. Между разноцветными мраморными столбами, вкопанными в землю, были натянуты белые полотнища, украшенные искусной разноцветной вышивкой и прикрепленные к столбам золотыми крючками. Гости сидели на кушетках из слоновой кости, расторопные слуги подносили им изумительные кушанья, рекой лилось вино.

Для жителей Шушана Ахашверош приготовил сюрприз: он объявил им об отмене всех налогов. Радость присутствующих была неописуемой.

В Персии был обычай наливать гостю вино в огромный кубок, и каждый обязан был осушить его до дна. Того, кто отказывался, заставляли пить силой. Однако на этом пиру Ахашверош отменил старое правило, и каждый пил столько, сколько хотел. Прекрасные золотые и серебряные бокалы гости получали после застолья в подарок. В погребах царя были очень старые вина. "Сколько тебе лет?" — спрашивали слуги и приносили гостю вино, которое было на десять лет старше его.

Глядя на великое множество празднующих, снова возгордился Ахашверош: "Нет для меня ничего невозможного! Я в состоянии выполнить желание любого человека!"

Не понравилось это Всевышнему: "Как осмелился ты похваляться, что можешь выполнить волю любого человека? Как ты поступишь, если моряки одного корабля попросят у тебя южный ветер, а моряки другого — северный, а оба судна рядом друг с другом в открытом море? Разве ты сможешь выполнить их волю? А что ты будешь делать, когда придут к тебе Мордехай-Йегуди и Гаман-Агаги, и просьбы их будут противоположными? Сможешь ли ты выполнить желание каждого? Нехорошо ты сказал. Ты еще увидишь, насколько ты немощен по сравнению со Мной, Творцом мира, которым Я управляю!"

ПРАВЕДНИК МОРДЕХАЙ

Жил в столице Шушан Б-гобоязненный еврей Мордехай, сын Яира, внук Шими, правнук Киша из колена Биньямина. Во всей стране не было другого такого праведника. Путями Б-га он шел, ревностно выполняя заповеди Торы. Имена предков Мордехая как нельзя лучше характеризовали его самого. Имя Яир — на иврите "будет освещать" — говорит о том, что он учил евреев Торе, нес им яркий свет мудрости Всевышнего. Имя Шими — "услышит Б-г" — о том, что Г-сподь принимал его молитвы. Имя Киш — "стучать" — о том, что Врата милосердия раскрывались перед ним, стоило ему только постучать в них.

Одним из предков Мордехая-Йегуди был Шими, сын Геры, известный тем, что проклинал царя Давида и забрасывал его камнями, когда тот бежал от своего сына Авшалома. Но жена Шими была праведная женщина. Добрая и милосердная, она помогала каждому нуждающемуся. Однажды двое друзей Давида, Иегонатан и Ахимаац, сыновья священников, попросили у нее убежища: за ними гнались слуги Авшалома. Она спрятала юношей в колодце, накрыла его полотнищем, рассыпала на нем зерна и села их перебирать. Вбежав во двор и увидев ее, подумали преследователи: "Если такая праведная, скромная женщина сидит во дворе с распущенными волосами, то ясно, что не могут друзья Давида прятаться в ее доме"[2]. Повернулись они и ушли.

Понравился Всевышнему, благословен Он, этот добрый поступок. "За то, что ты спасла двух праведников и не постыдилась ради этого сидеть с распущенными волосами у колодца, Я в будущем спасу Мой народ с помощью двух праведников, которые произойдут от тебя, — Мордехая и Эстер", — сказал ей Г-сподь.

За то, что он не кланялся злодею Гаману, даже с угрозой для жизни, все его называли Мордехай-Йегуди (от еврейского слова легодот — признавать, благодарить. Единственный, пред кем склонялся Мордехай, кого признавал и благодарил, — Всевышний, благословен Он). Был он членом Сангедрина — верховного еврейского суда, знал семьдесят языков, даже язык глухонемых понимал, и не было другого такого мудреца на свете.

Однажды, еще до изгнания евреев в Вавилон, была в земле Израиля засуха. Дожди не напоили землю, и на ней ничего не выросло. В праздник Песах не оказалось овса, чтобы принести жертвоприношение омер[3]. Собрались мудрецы и объявили: "Тот, кому известно, где можно раздобыть немного овса, пусть придет в Сангедрин". Явился к ним глухонемой еврей и стал показывать пальцем на крышу одного сарая. Увидев это, сказал Мордехай: "Я понял, что он хочет сказать. Известно ли кому-то место, которое называется "Крыши Сараев?" Тут кто-то вспомнил, что есть в горах селение с таким названием. "Там есть зерно", — сказал Мордехай. Он оказался прав, и у Израиля появился овес для принесения жертвы.

В Эрец-Исраэль Мордехай обучал народ Торе, а после разрушения Храма вместе с другими членами Сангедрина был переселен в Вавилон. Оттуда ему со временем удалось бежать в Эрец-Исраэль, но тут в изгнании умер его дядя, оставивший после себя дочь-сироту, и Мордехай вернулся в Вавилон и растил ее, свою двоюродную сестру Эстер, как родную дочь.

После завоевания Вавилона Корешем и Дарьявешем Мордехай, как и многие другие евреи, переехал в столицу Шушан. Там он основал бейт-мидраш[4] и собирал в нем евреев для молитвы и изучения Торы, чтобы не забылась она в изгнании.

Когда Ахашверош пригласил евреев всех стран на пир, Мордехай-Йегуди стал уговаривать своих собратьев не принимать участия в празднестве. Б-гобоязненные и умные евреи послушались его; те, кто жил в столице, вообще уехали на это время из Шушана, чтобы не участвовать в затее своих врагов. Но многие все же пришли на пир, ели и пили все, что им подавали, и нарушили тем самым заповедь Б-га не участвовать в застольях язычников.

Когда узнали Мордехай и другие мудрецы Сангедрина о том, что Ахашверош выставил на всеобщее обозрение священные сосуды Храма, то объявили пост и молились Г-споду: "Владыка мира! Отомсти злодею Ахашверошу за Твой разрушенный Храм, за осквернение священных сосудов Твоего Дома!"

Услышал их молитву Г-сподь и на седьмой день, когда прекратили мудрецы пост, сказал Своим ангелам: "Услышал Я молитву праведников Моего народа и выполню их желание. Спуститесь на землю и накажите Ахашвероша, осквернившего сосуды, которые он украл из Моего Храма".

Сошли на землю семь ангелов: Мегуман вселяющий в сердце людей панику; Бизта — подбивающий их на позорные поступки; Харвона разрушитель; Бигта и Авагта, которым было поручено растоптать Ахашвероша, когда придет время, подобно тому, как топчут виноград на давильне; Зейтар — склоняющий людей к разврату; Каркас — карающий злодеев. Эти семь ангелов остались на земле в ожидании приказа Всевышнего, благословен Он, наказать царя Ахашвероша.

ЦАРИЦА ВАШТИ

В то время как мужчины веселились во дворце Ахашвероша, у царицы Вашти, злодейки и гордячки каких свет не видывал, собрались на пир женщины. Своим гостьям, женам вельмож и министров, подавала Вашти самые изысканные кушанья. Каждый день она водила их по шести роскошным залам своего дворца, похваляясь их богатым убранством. Сто восемьдесят дней беззаботно праздновала Вашти вместе со своими гостьями, пока однажды не явился к ней царский гонец с повелением немедленно предстать перед Ахашверошем.

Незадолго до этого царь и его гости, опьяневшие от вина, вели веселую беседу за пиршественным столом. Каждый из вельмож похвалялся своим могуществом, богатством и великолепием стран, которыми они правили. Потом все стали хвастаться своими женами и спорить о том, кто из них красивее — персиянки ли, или, к примеру, женщины Мидии.

Выслушав каждого, сказал Ахашверош:

— Все вы ошибаетесь! Не женщины Персии и не женщины Мидии самые красивые в мире. Нет равной по красоте моей жене вавилонянке. Вот сейчас я прикажу ей явиться обнаженной, и вы увидите, что она — само совершенство!

Идея захмелевшего царя разожгла любопытство гостей. Все с нетерпением ожидали появления прекрасной царицы.

Неожиданное требование Ахашвероша испугало его жену. Предстать обнаженной перед царями и министрами?! Оскорбилась гордая Вашти, но побоялась ослушаться мужа. Спешно созвала она своих рабынь и приказала умастить ее благовониями.

Подошла она к зеркалу, посмотрелась в него, и — о, ужас! — увидела, что все тело ее покрылось безобразными язвами, а сзади вырос мерзкий хвост, как у обезьяны.

— Что мне теперь делать?! — воскликнула Вашти и зарыдала. Не знала она, что и сказать слугам царя, которые ждали ее, чтобы сопроводить во дворец Ахашвероша.

Отчего поразила царицу внезапная болезнь? Это Всевышний, благословен Он, послал ангела Гавриэля наказать Вашти за то, что она притесняла и мучила своих еврейских служанок, заставляя их работать по субботам, была жестока к ним и приказывала раздеваться догола только для того, чтобы лишний раз унизить их и оскорбить.

Вышла царица к посланцам Ахашвероша и велела передать ему свой ответ: "Царь, что с тобой? Ты так захмелел, что не отдаешь себе отчета в своих поступках? Ты, должно быть, потерял рассудок! Мой отец, царь Балшацар, пил вино с утра до ночи, но голова его всегда оставалась трезвой и ясной. Что случилось с тобой? Или ты забыл, что я царского рода? Я дочь Балшацара и внучка великого Навуходнецара! Как же ты осмелился потребовать, чтобы я предстала перед тобой и твоими гостями обнаженной?! Даже приговоренных к смерти так не унижают! Неужели ты думаешь, что я забыла о твоем низком происхождении? Если бы отец мой был жив, он не позволил бы мне выйти замуж за тебя, простого конюха!"

Ошеломленные слуги царя поспешили передать своему господину слова его жены. Услышав такой ответ, рассверипел Ахашверош и снова послал их к Вашти: предостеречь непокорную и пригрозить ей страшной карой, которая ожидает ее, если она откажется выполнить его приказ.

Но царица, не отходившая от зеркала, в котором отражалось ее обезображенное проказой тело, отказалась явиться в таком виде к царю и его гостям.

Жена одного из сановников, увидев болячки и хвост Вашти, сказала ей:

— Царица ста двадцати семи стран! Не стоит тебе являться в таком виде к мужу и его гостям. Пусть лучше убьет тебя царь, но честь твоя и честь твоего отца не должна быть поругана!

И сказала Вашти посланцам мужа:

— Вот мой ответ царю: твои честь и достоинство важны для меня больше всего на свете, поэтому я и отказываюсь предстать перед твоими гостями. Если я не понравлюсь им, то поднимут они тебя на смех — нашел, мол, кем похваляться. А если придусь им по вкусу, то они тебя убьют, чтобы заполучить меня.

Отказ Вашти выполнить его приказ привел Ахашвероша в ярость, ведь и высокие гости, и простые слуги были свидетелями его унижения. Решил он жестоко наказать наглую царицу.

Обратился царь к мудрецам Израиля из колена Иссахара, которые были среди его советников, и спросил, как, по их мнению, следует наказать Вашти, не выполнившую его повеление.

Боялись евреи вынести решение и стали совещаться между собой. Ведь если они посоветуют казнить ее, то может случиться так, что через несколько дней протрезвеет царь и раскается в том, что натворил, — горе тогда его советникам! Но если они посоветуют ее простить, то не разгневается ли на них Ахашверош за то, что не возмутило их оскорбление, нанесенное ему публично? Ведь и в этом случае им не поздоровится!

И ответили мудрецы владыке так:

— Если хочет царь получить хороший, разумный совет, ему следует обратиться к мудрецам Амона и Моава. Они большие доки в таких вопросах.

Несмотря на этот совет, вызвал царь к себе во дворец семерых знатных вельмож, которые приехали из разных стран: Каршина — из Африки, Шетер — из Индии, Адмата — из Эдома, Тариши — из Таршиша, Мерес — из Мурсы, Марсена — из Ресена, Мемухан-Даниэль — из Иерусалима.

Пришли они к царю, и тот обратился к ним:

— Царица Вашти не послушалась меня и не выполнила моего повеления. Посоветуйте, как поступить с ней.

Сказал Мемухан-Даниэль, который знал, что Вашти ненавидит его, ибо пророчествовал он о конце Вавилонского царства и предсказал смерть ее отца Балшацара:

— Великий и могучий царь! Не только тебя, своего супруга, унизила царица, отказавшись выполнить твою волю. С этого дня все женщины Персии и Мидии начнут вести себя так же и не будут слушаться своих мужей. Считаю, что тебе следует казнить ее.

Все остальные сановники были согласны с Мемуханом, но владыка не решался последовать их совету: все же из царской семьи Вашти, и знал Ахашверош, что многие слуги почитают ее больше, чем его, своего грозного господина; если станет известно царице, что он собирается ее казнить, она может опередить его и приказать своим приближенным его убить.

Не принял царь этот совет и ограничился тем, что вызвал слугу и сказал ему:

— Сделай так, чтобы Вашти больше не появлялась мне на глаза!

Тот понял своего господина слишком буквально и поторопился отдать распоряжение палачу казнить Вашти. Прошло несколько дней, и царь Ахашверош вдруг послал за царицей. Удивились слуги такому повелению и сказали ему:

— Да ведь ее же казнили по твоему приказу! Не поверил своим ушам царь и в гневе закричал:

— Кто осмелился это сделать?!

— Великий царь, ты же сам повелел казнить ее за то, что отказалась она прийти на пир по твоему зову, — трепеща от страха, ответили слуги.

— Не может этого быть! — воскликнул Ахашверош, который забыл все, что случилось на пиру, так как был тогда пьян. — Не иначе, как кто-то обманом уговорил меня, хмельного, наказать Вашти так жестоко!

Рассказали тут ему о семи министрах из Персии и Мидии, которые посоветовали ему казнить царицу, и Ахашверош в гневе приказал повесить их.

— Я был во хмелю, когда рассердился на жену. Следовало ли давать мне такой жестокий совет? Разве причинила им царица какое-нибудь зло? Она оскорбила меня, а не их, почему же они хотели ее смерти? Казнить их немедленно! — кричал царь и успокоился только тогда, когда этих людей повесили. Одному лишь Мемухану-Даниэлю чудом удалось спастись.

[1] Хупа — свадебный балдахин, под которым происходит процедура бракосочетания.

[2] По Закону, замужней женщине запрещено находиться в присутствии посторонних мужчин с непокрытой головой.

[3] Омер — мера объема — примерно 2.5 литра. Во времена Храма на второй день праздника Песах сжинали омер овса и приносили его в Храм в качестве жертвы, которая так и называлась — омер.

[4] Бейт-мидраш — место, где занимаются изучением Торы.